Еду вечером в петрозаводской маршрутке, полный салон людей. Знаете, такое длинное сиденье сзади. Рядом — приличного вида, но пахнущий дешевым коньячком мужик разговаривает по телефону. Я так понимаю, с дамой сердца. Вальяжно так растянулся на сиденье, мечтательно смотрит в запотевшее окно, что-то мурчит в трубку. И все бы ничего — романтика, если бы через минуту у них не начался секс по телефону.
Сначала мужик рассказывал своей любовнице про какого-то мужчину, у которого «некроз тканей» и «все такое», из чего я поняла, что а) он медик б) он так себе медик, потому что вообще-то чужой некроз — это врачебная тайна, а не предмет обсуждений. С того конца трубки раздавался заливистый хохот, а потом полюбовница, видимо, спросила, когда они встретятся.
— Ну-у-у, хочешь, сегодня? — сосед медленно провел пальцем по стеклу, оставив влажный след. — Я только домой съезжу… переоденусь…
Дама снова заржала.
— Что? Нет, я не на машине, — продолжил мужик. — Да-да, в маршрутке, куда я за руль-то, после сегодняшнего…А ты будешь меня ждать? Что приготовить? Да-а-ай подумать… свинину не готовь. Свинину не люблю.
Ага, думаю, первое свидание. Может, второе. Все еще заботятся о том, чтобы не упасть друг перед другом лицом в грязь. Романтика, одним словом. Тут женский голос в трубке заметно стих, до меня донеслись какие-то волнующие интонации. Мужик сначала притих, потом приподнялся на стуле, кряхнул и прошептал ей…на весь автобус:
— Ну-у, для этого нам придется надеть презерватив!
По спинам впереди сидящих людей — всех, кто еще нормально слышит — было заметно: это слово узнали все. Спустя секунду все спины напряглись еще сильнее:
— А это точно можно? Ну ты у меня и нахалка, — мне показалось, у него потекла слюна. — Что еще делать будем?
Впереди мужика зашевелилась шуба. Женщина под ней, покашляв, всем своим невозмутимым видом выразила протест. Мужик продолжал.
— Куда засунешь? По самые ЧТО ты мне засунешь? — вечер, похоже, у них намечался томный.
Я увидела, как люди в проходе вполоборота косятся на него, пуча глаза от неудобства. Наконец, шуба не выдержала:
— Малааадой человек, смените тему! — звонко скомандовала она, говоря как бы себе в плечо, на обращаясь к нему. — Тут все усталые, с работы едут!
Не знаю, зачем она сказала про усталость, но, на удивление, это подействовало. Мужик, похахатывая, как подросток, сказал что-то вроде: «Ну все-все, я перезвоню», выключил телефон, хмыкнул, отвел взгляд, снова хмыкнул.
Маршрутка облегченно вздохнула. «Притяженья бо-оо-льше не-е-е-ет», — стало слышно, как поет радио. Какое-то время все ехали молча. Спустя две остановки шуба встала, расплатилась и вышла. У соседа зазвонил телефон.
— Да-аааа, — по его тону было понятно, что это снова она. — Не-не, нормально. Ну, ты уже на плите? Ой, у плиты?
Похохотав напару, они продолжили. Он уточнил, брилась ли она сегодня, Наверное, ему реально казалось, что он шепчет, а не разговаривает со всем автобусом. И никто в маршрутке — даже я — его не слышат вообще. Но все, наоборот, снова выпрямились. А я так и вовсе как будто третьей у них в постели лежу.
— А ты на себя ее наденешь? Ну…ту… с кнопочкой? Я помню, конечно, — свидание у них было явно не первое и не второе. — Ты такая горячая… Извращенка!
Меня начинает тошнить. От всего: от его вида, запаха слов, этой бабы в трубке. Моя остановка!! Я, как ошпаренная, подхватываю все свои вещички и на словах «Ну потом расскажешь, кончить куда», убегаю из салона. Уж не знаю, что у них там дальше было. В смысле, между мужиком и пассажирами маршрутки. Может, ему даже морду набил кто. Плохо, конечно, но почему-то я даже не против.
Источник: